Роберт Хайнлайн - Космический патруль [=Космический кадет]
— Нырнуть на предельной скорости в атмосферу Венеры? Тогда уж надежнее летать на метле в Вальпургиеву ночь! Нет, мистер Турлов, придется дать ответную радиограмму и сообщить, что мы не можем выполнить их распоряжение.
— Одну минуту, капитан. Они знают, что у нас нет на борту космической пехоты?
— Конечно.
— Тогда никто и не собирается требовать от нас вооруженных действий. В этом случае можно послать на поверхность Венеры один из наших шаттлов!
— Я все время ждал, мистер Турлов, когда же наконец вам придет в голову эта мысль. Согласен. Расследование происшествия поручается вам. Делаю это с неохотой, но у меня нет другого выхода. Вы еще ни разу не вели самостоятельного расследования?
— Нет, сэр.
— Ну что ж, вам придется заняться этим в начале вашей карьеры. Принимайтесь за подготовку, а я запрошу отдел космических операций о подробностях. Меняйте курс сразу после окончания расчетов.
— Слушаюсь, капитан. Вы сами выберете курсанта, который отправится со мной, или поручите мне?
— Берите не одного, а всех трех. Это нужно для того, чтобы кто-то все время находился внутри шаттла, а вам понадобится вооруженный спутник на время расследования. Экваториальная зона Венеры — трудно предсказать, с чем вы там столкнетесь.
— Но ведь тогда у вас останется на борту один Петерс, сэр, не считая врача.
— Мистер Петерс и я отлично управимся одни. Петерс превосходно играет в крибидж.
Отдел космических операций не смог прояснить ситуацию на Венере — у них просто не было никаких подробностей. Им известно одно — транспортный космический корабль «Гэри» запросил о помощи, заявив, что подвергся нападению со стороны туземцев. Успели передать координаты, затем радиоконтакт оказался прерванным.
Капитан Енси решил все-таки прибегнуть к атмосферному торможению, чтобы сберечь реактивное топливо на будущее. Экипаж корабля был вынужден провести пятьдесят шесть часов в тесной рубке управления «Триплекса», пока сам корабль окунался и нырял в плотные венерианские облака, с каждой кольцевой орбиты погружаясь чуть глубже. Обшивка нагрелась до предела, и времени, проводимого в невесомости, пока корабль выныривал из облаков и летел в ледяной пустоте космоса, было едва достаточно, чтобы охладить ее. Почти все отсеки «Триплекса» стали невыносимо жаркими, потому что вся мощь аппарата охлаждения воздуха использовалась для поддержания нормальной температуры в рубке управления и отсеке с гидропоническими ваннами. В пустоте космоса избавиться от ненужного тепла можно лишь путем его излучения в пространство, и кинетическая энергия, образовывающаяся при переходе с орбиты сближения на кольцевую орбиту вокруг Венеры, поглощалась кораблем и затем излучалась в космос.
Однако по истечении этих пятидесяти шести часов трое вспотевших и усталых юношей в сопровождении еще одного, чуть старше, приготовились к переходу в шаттл-2. Несмотря на усталость, они испытывали волнение на пороге неизвестности. Внезапно Мэтт что-то вспомнил.
— Доктор, доктор Пикеринг! — позвал он врача. Пикеринг провел эту спокойную — с медицинской точки зрения — экспедицию за рукописью монографии, озаглавленной «Некоторые заметки относительно сравнительных патологий населенных планет», и сейчас не знал, что делать с избытком свободного времени. На период отсутствия Мэтта его назначили «фермером».
— Да, Мэтт?
— Это новые кусты томатов, через три дня нужно провести их перекрестное опыление. Вы не забудете?
— Нет, Мэтт, не забуду.
— Забудьте о своей ферме, Додсон! — расхохотался капитан Енси. — Мы как-нибудь позаботимся о ней. А теперь, джентльмены… Он обвел глазами стоящую перед ним четверку. — Постарайтесь остаться в живых. Сомневаюсь, что эта миссия заслуживает того, чтобы потерять жизнь четырех офицеров Патрульной Службы.
В шлюзе Текс ткнул Мэтта локтем в бок. — Ты слышал? Он сказал: «Четырех офицеров Патрульной Службы!»
— Слышал. И не только это. Вспомни, о чем еще он говорил.
Турлов поправил сумку на ремне. В ней лежали распоряжения, касающиеся порученной им миссии. Распоряжения были простыми: следовать к точке с координатами два градуса семь минут широты и двести двенадцать градусов долготы: отыскать «Гэри» и расследовать обстоятельства, связанные с переданным по радио сообщением о восстании туземцев. Принять все меры для поддержания мира.
Лейтенант сел в кресло пилота и посмотрел на свой экипаж. — Держитесь покрепче, ребята. Вперед!
XIV. ТУЗЕМЦЫ КАЖУТСЯ МИРНЫМИ…
Шаттл оторвался от борта «Триплекса» и ринулся вниз. За контрольной панелью сидел лейтенант Турлов, в кресле второго пилота — Мэтт. Начальная скорость шаттла чуть превышала четыре мили в секунду — скорость «Триплекса» на низкой круговой орбите вдоль экватора Венеры. Лейтенант намеревался постепенно снизить скорость торможением в атмосфере и затем, прямо над местом посадки, опуститься на поверхность с включенным двигателем, балансируя на столбе раскаленных газов. Поскольку у шаттла не было крыльев, приходилось совершать посадку на ракетном двигателе.
И все это было необходимо сделать с абсолютной точностью, сберегая топливо. Отчасти в этом ему помогло вращение планеты с запада на восток — скорость вращения, равная 940 милям в час, позволила командиру шаттла отнять эту скорость от скорости полета его маленького космического корабля. Наиболее трудным было найти точное место посадки. Момент вылета из ангара «Триплекса» был выбран таким образом, чтобы весь спуск шаттла проходил на дневной стороне планеты и можно было использовать Солнце для ориентировки по долготе; отыскать соответствующую широту следовало с помощью тщательного выбора курса.
Солнце является единственным небесным телом, которым можно пользоваться для ориентировки вблизи Венеры, и даже оно перестает быть видным невооруженным глазом, как только корабль скрывается в пелене облаков, плотно окутывающих Венеру. Мэтт следил за Солнцем, не отводя глаз от окуляра инфракрасного октанта, и сообщал лейтенанту Турлову о необходимой коррекции курса. Перед вылетом с «Триплекса» было решено, что посадка будет совершаться вручную, а не на автопилоте — слишком мало было пока известно о плотности и течениях в венерианской атмосфере.
Как только Мэтт доложил пилоту, что шаттл находится на высоте тридцати миль от поверхности планеты, по данным радиолокатора, и приближается к намеченной долготе, определенной по инфракрасному изображению Солнца в окуляре октанта, лейтенант Турлов направил маленький корабль вниз, к воображаемой точке посадки, все ниже и ниже, наконец включил тормозные ракеты. Шаттл опускался к поверхности Венеры по параболе, еще более крутой из-за сопротивления атмосферы.
Вокруг проносились сплошные венерианские облака, настолько плотные, что иллюминатор перед сидением пилота был совершенно ненужным. Мэтт не сводил глаз с поверхности, видимой на экране инфракрасного локатора.
Турлов следил за своим радарным высотомером, все время сверяясь с полетным планом.
— Если нам понадобится искать место посадки — на случай необходимости маневрирования, — нужно делать это сейчас, — тихо произнес он, обращаясь к Мэтту. — Что ты видишь на экране?
— Поверхность относительно ровная. Более определенно сказать ничего не могу.
Турлов рискнул и на мгновение отвел взгляд от высотомера.
— По крайней мере, под нами не водная гладь и не лес. Пожалуй, нужно садиться.
Ракетный, корабль начал опускаться кормой вперед. Из ракетных дюз вырывалось ослепительное оранжевое пламя. Мэтт так и впился глазами в экран локатора, готовый предупредить пилота, если внизу покажется болото, тогда Турлов мгновенно включит ускорительные бустеры.
Пилот снизился еще немного и выключил двигатель. Члены экипажа почувствовали толчок, будто корабль рухнул вниз с высоты нескольких дюймов. Все, совершена посадка. Шаттл-2 — на поверхности Венеры.
— Фью! присвиснул лейтенант Турлов и вытер пот со лба. — Не хотелось бы мне совершать подобные посадки каждый день!
— Хорошо сделано, капитан! — произнес Оскар откуда-то сзади.
— Это уж точно, — поддержал его Текс.
— Спасибо, ребята. А теперь опустим опорные ноги, — и Турлов нажал на кнопку перед собой. Подобно многим космическим кораблям, у шаттла после посадки выдвигались три гидравлические опоры, помогающие вертикально стоящему кораблю сохранять равновесие. Мощные гидравлические насосы вдавливали опоры глубоко в грунт, пока они не упирались во что-то твердое. Сразу после этого насосы автоматически выключались и надежно удерживали ракетный корабль в вертикальном положении.
Турлов подождал, пока рядом с кнопкой не зажглись три крохотных зеленых огонька, затем отключил гироскопы-стабилизаторы. Шаттл стоял не двигаясь. Лейтенант Турлов расстегнул пристежные ремни и встал.
